Персональный сайт Натальи Чистяковой — Натальи Ярославовой
Natalia Chistiakova—Natalia Yaroslavova’s Personal Website

План города Петра от «Английского клуба» Артамона Матвеева, с «дополнениями» ювелира Лазаряна, продавшего «Великий Могол» Г.Г.Орлову

    • Артамон Матвеев (Ярославов Медведь), открывший возможности торговли с Персией, Индией, Китаем www.hrampoyarkovo.ru
    • Аббас IIпринимает послов империи Великих Моголов. Послом у Аббаса IIбыл С.Г. Матвеев (Ярославов Медведь) www.hrampoyarkovo.ru
    • И.Л.Лазарян - потомок держателя сокровищницы Абасса II, продавший «Великий Могол». Портрет Лампи jewels-dreams.narod.ru
    • Армянское посольство в переулке Артамона Матвеева (Ярославова Медведя), ныне - Армянском переулке mosday.ru
    • О.Е.Матвеев сопредседатель Попечительского совета «Архангельское», Председатель Правления московского Английского клуба
    • Архитектор Ю.Фельтен и его творение Эрмитаж. Портрет С.С.Щукина www.staratel.com
    • Ю.Фельтен. Дом И.И. Бецкого, который после его смерти принадлежал А.И.Соколовой – Дерибас
    • Архитектор Е.Т. Соколов. Академия Художеств. Петербург www.pipcindom.ru
    • Архитектор Е.Т.Соколов. Императорская публичная библиотека. Рядом с дворцом «Мальтийского ордена»
    • «Менчаковские архивы» Соколовых, где говорится о Е.П.Ярославовой – супруге архитектора С.П.Берникова
    • П.А. Соколов - Член корр. Императорского Вольного экономического общества. Сын Ф.М. Ярославовой. 1-й Казачий полк
    • М.С.Расловлев. Член правления Общества охранения русских культурных ценностей в Париже. Худ. Н.Дронников
    • Домовладелец Ярославов на Большой Морской в Петербурге. XVIII в.
    • Потомки Богдана Ярославова, в т.ч. А.Д.Ярославов (Гогланд), Е.П.Ярославова-Берникова и А.П.Ярославов

© Наталья Ярославова-Чистякова
2-3 октября 2013 года

Алмаз «Амстердам» - «Великий Могол», в оплату которого, в конечном счете, ушло Ропшинское владение Григория Григорьевича Орлова, был продан Светлейшему князю армянином Лазаревым Иваном Лазаревичем, имя которого хранит Лазаревский институт Восточных языков в Москве на Артамоновом, а ныне Армянском переулке, где в настоящее время располагается Армянское посольство.

Изначально переулок был назван Артамоновым в честь фактического министра иностранных дел боярина Артамона Матвеева (Ярославова-Медведева), в свою очередь, сына С.Г. Матвеева - посла у турецкого султана Магомета IV и персидского шаха Аббаса II.

Благодаря дипломатии отца и сына бояр Матвеевых открылись большие возможности для торговли с Персией и Индией. Персидский шах из династии Сефевидов Аббас II дал русским купцам привилегию на свободную торговлю в персидских владениях. А Русское правительство встречно назначило Астрахань главным городом для торговли с Персией.

По одной из легенд основатель рода Лазаревых, выходец из Нахичевани, удачно воспользовался этой свободой и стремительно разбогател.

Есть и несколько иная трактовка: сокровищницей шаха Аббаса II ведал Лазарь - «сын негоцианта Манука выехавшего из Армении в Испагань около Тегерана, от которого и пошел род Лазаревы (Егиазаряны)», прибывший в Россию вслед за боярином Артамоном Матвеевым, дом которого в Москве был своего рода первым «Английский клубом». Ведь женой Артамона Матвеева была Гамильтон и в круге их семьи нашли прием приверженцы короля Иакова I Стюарта, семьи которых были разгромлены после Английской буржуазной революции («От боярина Медведева-Ярославова (Матвеева) до «алхимического» плана Исаака Ньютона для города Петра I»)

Вот в этом переулке, названном именем боярина Артамона в Москве, в середине XVIII в. и приобрел участок Лазарь Назарович Лазарев. В 1781-1782 гг. на средства его сына Ивана Лазаревича архитектором Ю.Фельтеном была выстроена большая армянская Крестовоздвиженская церковь - «Святой Крест».

Этот же архитектор Ю.Фельтен ранее в Петербурге на Невском проспекте построил церковь Святой Екатерины, названную в честь императрицы Екатерины II. Разрешение на её строительство было получено 22 мая 1770 года по челобитной главы армянской общины И.Л. Лазарева (Лазярян). А в 1887 году художник И. К. Айвазовский подарил армянской общине этой церкви картину «Христос на Тивериадском озере» («Сокрытый царский культ Марии Магдалины Тиверской русских цариц лебединых родов и Худа – Яра»).

Архитектор Ю.Фельтен построил в Петербурге и дом для И.И.Бецкого, воспитателя Алексея Бобринского - сына Екатерины II и Г.Г. Орлова, получившего от родителей его воспитанника титул Президента Академии художеств. Фельтен был также архитектором Воспитательного дома. А "за архитектора" при строении Академии Художеств состоял Е.Т.Соколов.

При этом, внебрачной дочерью И. Бецкого считается А.И.Соколова, в браке Дерибас, родившаяся, по её венским откровениям с Дюваль, на севере Каспийского моря («О внебрачных детях императрицы Екатерины II и Орловых, их Воспитателях и судьбе архивов Ломоносова - у потомков Г.Г.Орлова и Т.Ф.Ярославовой»).

Коллегой же Ю.Фельтена в его архитектурном творчестве был, уже названный выше, архитектор Егор Тимофеевич Соколов, построивший особняк всё тех же Лазаревых на Итальянской улице в Петербурге.

«…Е.Т. Соколов обучался при Канцелярии от строений, работая на дворцовых постройках в Петергофе. В Петергофе юноша известен был как Тимофеев…И только в 1778 году, обретя известную самостоятельность, он обратился с прошением на имя императрицы с просьбой о возвращении ему его подлинного «прозванья» Соколов. Распоряжение о переименовании Е. Тимофеева последовало 21 июня того же года…».

Е.Т. Соколов был помощником Ю.Фельтена и при строительстве Академии художеств, участвовал в возведении Александровского дворца в Царском Селе, работал также в Гатчине. Перестраивал Аничков дворец, Мраморный дворец, дворец в Ропше. Построил Тихвинскую церковь в Путилово.

В 1797—1800 участвовал в возведении Михайловского замка («Д.Медведев в Михайловском замке Великого Магистра: спасутся ли глобалисты под «Покровом Архангела Михаила»?»)

Наиболее значительная работа Е.Т.Соколова — угловой корпус Императорской Публичной библиотеки (Императорская Публичная библиотека (по пл. Островского) - Российская Национальная Библиотека)

В этой библиотеке и хранятся «Дневниковые мои записки» А.Т. Ярославова, родственника Соколовых, о которых идет речь («Продолжение «реконструкции» круга Вологодского дворянства конца XVIII в. по Дневникам А.Т.Ярославова, П.И.Челищева и фондам судебной палаты»)

Родоначальником Соколовых, в поколенной росписи значится Терентий Соколов, имевший двух сыновей, Тимофея Терентьевича и Степана Терентьевича.

Е. Т. Соколов - сын Тимофея Терентьевича Соколова.

А сыном Степана Терентьевича Соколова был Аполлон Степанович Соколов – муж Феклы Михайловны Ярославовой.

Генерал майор и член - корреспондент Императорского вольного экономического общества Павел Аполлонович Соколов, в свою очередь, сын Ф.С.Ярославовой и А.С.Соколова. Супругой генерала была княгиня Александра Яковлевна Козловская

П.А. Соколов, также как и его отец, вел обширную переписку, которая и составляла основу «Менчаковского архива Соколовых».

Подробная опись этого Менчаковского архива Соколовых была издана в 1913 году, типографией «Труд» А.К. Чарышникова

В описании цитируются и некоторые письма. К примеру, к архиепископу Вологодского Прилуцкого монастыря, в который при его основании Великий князь Дмитрий Донской привез и вложил известный Киликиевский крест («Потомки Ярославовы и женская линия: Киликия, Киликиевский крест, Ван-«море» и Церковь святого креста»).

Под спудом церкви Дмитрия Прилуцкого этого монастыря похоронен предводитель Вологодского дворянства А.Н.Ярославов вместе с князьями Углицкими («Наталья Ярославова: мое путешествие в Северную Фиваиду Белоозера»)

В контексте истории родства Ярославовых, Орловых и Екатерины II, а также алмаза «Великий Могол» и Ропшинского владения, перешедшего в собственность Лазаря Ивановича Лазарева, важной является та часть этих «Менчаковских архивов», в которой упоминаются письма Петра Алексеевича Ярославова к Аполлону Степановичу Соколову. Из этих писем следует, что у Петра Алексеевича Ярославова был сын Александр Петрович Ярославов и дочь Елизавета Петровна Ярославова - супруга С.П.Берникова – третьего известного в этом альянсе архитектора, вместе с Ю.Фельтеном и Е.Соколовым.

Втроем, в частности, они строили храм Армянской Апостольской церкви на Смоленском армянском кладбище Санкт-Петербурга, относящийся ныне к Ново-Нахичеванской и Российской епархии.

А сведения о том, в каком родстве состояли Ярославовы, Соколовы и Берников, дают цитируемые ниже «Материалы для генеалогии Ярославского дворянства (т. VII, 1913 год Ельчанинов, РНБ):

«…№ 1925-1929. 1786 г. 15 окт.- 1787 г.12 мая. Письма Петра Алексеевича Ярославова к Аполлону Степановичу Соколову.

Доверенность, выданная служащим в счетной экспедиции военной коллегии поручик. П.Ал. Яр. сек.-майору Ап.Ст.Сок. на управление в течение одного года имением сына его отставного поручика Александра Петровича Ярославова, находящемся в д.д. Негановской, Дмитриевской и Прокудиной с д.д. и п.. Пош. у. (81 д.). У Петра Ал.Яр. был брат лейб-кирасирского п. ротмистр Иван Ал. Яр., умер между 1770 и 1786 г.г. и дочь Елисавета Петр. Выданная за поручика и архитектора домов и садов Сергея Прокофьевича Берникова..».

С.П. Берников долгое время был архитектором Императорского фарфорового завода в Петербурге. «Входил в состав команды Пьера де Сент-Илера, снимавшего аксонометрический план Петербурга, впоследствии стал руководителем этой работы».

Однако, прежде чем перейти к фигуре С.П.Берникова, обращу внимание, что родной брат его супруги Елизаветы Петровны Ярославовой - Александр Петрович Ярославов был вторым супругом той самой Т.Ф. Ярославовой, которая затем родила пятерых детей от графа Ф.Г. Орлова («Её высокоблагородие Госпожа Ярославова - мать братьев Орловых: Михаила, Алексея, Григория, Федора и дочери Анны Орловой»).

Происходили описываемые события в годы близкие к русско-турецкой войне 1768-1774, после которой А.Г. Орлов стал Алексеем Орловым – Чесменским. И Чесменскую церковь Рождества Иоанна Предтечи, посвященную этим событиям, тоже строил архитектор Ю.Фельтен, также как и Чесменский дворец.

Турция тогда не смогла захватить Астрахань. Вместо этого дала свободу Крымскому ханству. Выплатила России контрибуцию, уступила Северное побережье Черного моря с важным портами.

Поднялась торговля, как это и бывает после того, когда воеводы достигают мира после войны.

Т.е. наступили удачные времена для азиатского бизнеса и коммерсанты стали «отодвигать » воевод, быстро забывая о том, что это они открыли им пути торговли.

Примерно в эти годы Светлейший князь Г.Г. Орлов уже расплачивался за бриллиант «Великий Могол», купленный им в рассрочку для матери его детей, у банкира и ювелира, армянина Лазарева Ивана Лазаревича.

История бриллианта «Лазарев», он же «Амстердам», он же «Орлов» описывается так: «…Императрица Екатерина II… своему любимцу Григорию Орлову подарила алмазный камзол стоимостью в миллион рублей. Орлов не остался в долгу и преподнёс царице алмаз весом в 189,62 карата на императорский скипетр. Редчайший по чистоте, с голубовато-зелёным отливом алмаз был найден в 16 веке в копях Голконды (Индия)»

История не сохранила сведений о том, кто же посоветовал Екатерине осыпать алмазами камзол для её возлюбленного и кто поставлял эти алмазы ко двору Екатерины II. Возможно, именно этот ювелир и просчитал, что ответным подарком за такой бриллиантовый камзол может быть только бриллиант «Амстердам», вывезенный в Голландию. Так и получилось. И не исключено, что этот ювелир дважды оказал не безвозмездные услуги этой любви.

«Первоначально камень представлял собою обломок от более крупного кристалла, предположительно, таинственно исчезнувшего алмаза «Великий Могол». Первое название алмаза – «Дерианур», или «Море света» (вторым осколком «Могола» стал не менее известный «Кохинор», или «Гора света»). Согласно древней легенде, оба камня были глазами храмовой статуи Брамы. Персидский шах Надир, захватив в 1739 г. Дели, украсил ими свой трон. Когда Персию «посетили» англичане, они таким же образом присвоили «камешки». «Дерианур» неведомыми путями попал в 1767 г. в

Амстердамский банк, сменив название на «Амстердам», а хозяином его стал не то армянин, не то еврей Григорий Сафрас. В 1772 г. он продал бриллиант своему родственнику, русскому придворному ювелиру Ивану Лазареву» (Бриллиант «Орлов»)

Иногда Григория Сафраса называют армянином, родом из Джульфы (Персия), который «тайком увез алмаз в Амстердам, где положил его на сохранение в банковский сейф. Там он пролежал более 10 лет — до самой смерти Сафраса в 1778 году (отсюда — второе название камня: "Амстердамский алмаз", или "Амстердам").

В завещании Г. Сафраса, составленном в 1771 году, он назначил своими душеприказчиками племянников первой жены: братьев Иоганна и Якима Агазаровичей Лазаревых (первый из них — придворный банкир и ювелир Екатерины II — более известен как Иван Лазаревич Лазарев). В завещании содержалась просьба к ним, чтобы они "...октября 1-го 1767 года в амстердамский банк им для сохранения за тремя печатями на красном воску положенный пакет, камень алмаз весом в 779 гранов голландских находится, обратно требовали..."

После смерти Г. Сафраса его зять, астраханский мещанин Гилянчев, ходатайствуя о наследстве для своей жены — дочери Сафраса, подал в 1778 году заявление губернатору И. В. Якобию, где указал: "...мой тесть Григорий Сафрас, армянин, родом жульфинец, купил редкую в свете вещь: алмазный камень дорогой цены, который вывезен им в Россию и продан за 400000 рублей". (Ходжеминасов Григорий Сафразови)

На самом деле цена бриллианта, приобретенного Сафрасом была меньше. Но вот Светлейшему князю Григорию Григорьевичу Орлову он был продан именно за 400 000 рублей.

Расплатиться при жизни за этот алмаз Г.Г. Орлов не успел. Поэтому его потомки отдали Ропшинское имение Г.Г. Орлова - банкиру Ивану Лазаревичу по заниженной цене.

«После кончины в 1783 году графа Г. Г. Орлова его наследники продают имение Ропша придворному банкиру и ювелиру, армянину Лазареву Ивану Лазаревичу (Ованесе Лазаряне), очень богатому человеку, с 1000 душ крестьян и 12000 десятин земли за 12000 рублей – цену, явно заниженную, для такого обширного имения.

Связано это было с тем, что Г. Орлов в середине столетия купил у Лазарева знаменитый Амстердамский бриллиант…..

Орлов купил его в рассрочку и через некоторое время, вставив в царский скипетр, подарил Екатерине II (ныне Орловский бриллиант хранится в Алмазном фонде, в Москве).

Ропшинское имение было засчитано в погашение долга, оставшегося после смерти Г. Орлова.

Причем Лазарев приобрел имение с далеко идущими намерениями. Исторические источники утверждают, что И.Л. Лазарев был как бы подставным лицом до «восшествия наследника на престол - Павла Петровича».

В «далеко идущих намерениях» я сомневаюсь. Был известный конфликт между Г.Г.Орловым и сыном Екатерины II от первого брака, Великим князем Павлом Петровичем.

И если Светлейший князь Г.Г. Орлов покупал столь дорогой алмаз у И.Л. Лазарева, то делал он это в интересах своего сына Алексея Бобринского, а не в интересах первого сына Екатерины II, с которым он был в конфликте.

Банкир и ювелир Иван Лазаревич Лазарев не мог об этом не знать.

Однако после смерти Екатерины II, когда Павел I стал императором, он пожелал иметь в собственности именно Гатчинский дворец Г.Г.Орлова, который Светлейший князь строил для матери его детей Екатерины II («Франки на Севере: Зверинец и Приорат Григория Орлова в Гатчине, у Погоста Великой княгини Ольги»).

При этом Павел I пожелал не только владеть Гатчинским дворцом, но и представить дело так, что план этого дворца именно ему подарили музы.

Император Павел установил памятник себе перед Гатчинским дворцом Г.Г.Орлова, которого ненавидел. Однако скульптуру эту мистически сокрушил удар молнии.

По подобным же мотивам Павел I мог пожелать владеть и дворцовым комплексом в Ропше, ставшим после смерти Г.Г. Орлова собственностью армянина Ивана Лазаревича Лазарева.

Я не исключаю, что Иван Лазаревич, как талантливый и потомственный коммерсант мог и предугадать это желание Павла I, поэтому улучшал дворец до уровня шедевра, зная, что у него может быть богатый покупатель.

Ропша была долго заброшена после убийства во дворце Петра III. Позже Екатерина II подарила мызу графу Григорию Орлову.

Ну а затем, как уже ясно, она перешла в собственность И.Л. Лазарева, начинавшего свой путь к богатству около Екатерины II, подобно Ротшильдам.

Уже от И.Л. Лазарева ропшинское владение переходит к Павлу I, который хотел увековечить место смерти своего отца, переименовав его в «кровавое поле».

Этот план Павла I не исполнился. Ропша не была счастливой ни для Петра III, ни для его сына Павла I, который вскоре после этого приобретения был убит.

Словами «Павел, бедный Павел» призрак Петра I,возможно, и хотел сказать ему, что отодвинувшие Петра III от русского престола, имели на этот престол больше прав.

Вместе с Орловыми героями этой истории о восшествии Екатерины II на престол были братья Рославлевы.

Согласно «записок» Дашковой… «когда стало известно об аресте одного из заговорщиков (капитана Пассека), она велела: "Скажите Рославлеву, Ласунскому, Черткому и Бредихину (офицерам, участникам заговора. - Н. Я), чтобы не теряя ни минуты, они отправлялись в свой Измайловский полк и что они должны встретить там императрицу (это первый полк на ее пути), а вы (Алексей Орлов. - Я. Я.) или один из ваших братьев должны стрелой мчаться в Петергоф и сказать ее величеству от меня, чтобы она воспользовалась ожидающей ее наемной каретой и безотлагательно приехала в Измайловский полк, где она немедленно будет провозглашена императрицей" (Екатерина II - окружение).

В разных источниках по - разному описывается роль братьев Александра и Николая Рославлевых, однако она в любом случае была велика, но со временем все имена затмила фамилия фаворита Орлова.(«Продолжение царствования императрицы Екатерины II»).

«Рославлев Н.И. и Ласунский первыми приказали солдатам кричать ура" и поздравлять Екатерину II самодержавной Императрицей. В награду за это Рославлев 3-го августа был награжден пожалованием 600 душ крестьян и, "в дополнение", — 6000 рублей; став в число наиболее близких к новой Государыне лиц, Рославлев в ее свите сопровождал ее, в сентябре, в поездке в Москву для коронования, в день коего, 22-го сентября, во время обеда в Грановитой Палате, Рославлев стоял около трона Императрицы, рядом с графом Гендриковым и А. Г. Орловым, и в тот же день пожалован был в генерал-майоры и кавалером ордена св. Анны 1-й степени…» (Б.Модзалевский).

Фамилия Рославов, действительно созвучна фамилии Ярославов, и был даже город Рославль (Рославлев, или Русские в 1812 году).

В названии этого города усомнился А.С. Пушкин, поставив вопрос: Рослав, Ярослав ?: «Рославль, город Смоленской области X 123 («Рослав»), 174 (?) («Ярослав») (Указатели имен в текстах Пушкина)

Ярославль - Смоленск, отдельная большая тема, потому что Ярославовы по женской линии - потомки Смоленских.

После выставки художника Н.Дронникова я вникала и в фамилию Рославлев. У него она написана - Расловлев, в частности, на портрете М.С.Расловлева, Члена правления Общества охранения русских культурных ценностей в Париже, который перевел «Конёк-Горбунок». Я ещё размышляла над тем, похож ли он на Ярославовых ? И подумала: прямой классический нос. Да. («Вернисаж выставки Николая Дронникова в Доме русского зарубежья им. А. Солженицына. Мурмелон и Витязи, как память о поклонении Воинам – Святым»).

Надо сказать, что в современных интернет источниках, фамилия Елизаветы Петровны Ярославовой - супруги С.П. Берникова тоже написана иначе, как Ярославцева: «Ярославцова (в зам. Берникова) Елизавета Петровна (Алфавитный список дворянский родов Олонецкой губернии»).

Мне встречались случаи, когда даже в одном многостраничном дореволюционном документе о взятии кредита на покупку табынских земель М.Ярославовым, на всех страницах его фамилия была написана правильно, за исключением одной, где он именовался Ярославцев.

Возможно, в Олонецком списке и иные Ярославцевы, также как Е.П. Ярославова-Берникова, являются Ярославовыми. В личных документах их фамилия должна быть указана правильно.

Подобная ошибка есть и в фамилии собственника доходного дома на ул. Большой Морской в Петербурге (см. иллюстрацию). В одном случае владельцем дома на Большой Морской указан купец Ярославов во времена Екатерины II. В другом - Ярославцев.

«…Дом Общества попечительства о бедных духовного звания (Большая Морская ул. 13). Дом № 13 на Большой Морской улице один из самых старых в округе. В 1750-х годах участок принадлежал Арвиду Швенске, в 1761–1764 годах — кригскомиссару Иоганну Яковлевичу фон Цейсу. Последний продал дом директору коммерческой компании Алексею Ивановичу Ярославцеву. В 1778 году здесь, вероятно, жил прусский посланник. В 1785 году участком владел сын Ярославцева поручик Пётр Алексеевич. В 1790 году он, будучи уже титулярным советником, продал территорию купцу Ивану Шарову» (Большая Морская 13)).

Доходные дома были и у братьев художников Берниковых: Семена Прокофьевича и Сергея Прокофьевича.

Им принадлежали доходные дома в начале Невского проспекта, где позже находился Доходный дом М. И. Вавельберга (Доходные дома Берниковых).

Супруга второго брата С.П. Берникова похоронена около храма Армянской Апостольской церкви в Смоленском армянском кладбище Санкт-Петербурга, относящегося к Ново-Нахичеванской и Российской епархии.

«Берникова Анна Ивановна (ум. 1823). Жена действительного статского советника С.П. Берникова» (Исторические захоронения на Армяно-Григорианском кладбище)

Возможно, А.И. Берникова принадлежала к одному из родов армянской общины в Петербурге, где главной фигурой был И.Л. Лазорян, при котором названные архитекторы А. Фельтен, Е. Соколов, С. Берников строили Армянские церкви и Ропшинский дворцово-парковый комплекс. перешедший в его собственность в счет долга Г.Г.Орлова за бриллиант «Великий Могол», подаренный им Екатерине II.

Армянская церковь святой Екатерины была посвящением Екатерине II и обошлась И.Л.Лазаряну в 30 тыс.руб. Уже через 10 лет бриллиант «Великий Могол» И.Л.Лазарян продал отцу сына Екатерины II за 400 тыс. руб., в оплату которых и ушло Ропшинское владение некогда подаренное императрицей Г.Г.Орлову, приведшему её к власти вместе с Рославлевым.

Вот такая любовь.

Гермес торжествует! Аполлон гневается !!!

Ропша во владении придворного ювелира, графа И. Л. Лазарева.

www.ropshapalace.info

«…После кончины в 1783 году графа Г. Г. Орлова его наследники продают имение Ропша придворному банкиру и ювелиру, армянину Лазареву Ивану Лазаревичу (Ованесе Лазаряне)…. Ропшинское имение было засчитано в погашение долга, оставшегося после смерти Г. Орлова.

В 1785 году И.Л. Лазарев приглашает в имение Ропша молодого и талантливого офицера-инженера Григория Ивановича Энгельмана. Он находился длительное время за границей в Голландии и Германии, где обучался не только инженерному делу, но и серьезно изучил основы паркостроения.

Ему понравилось предложение И.Л. Лазарева по переустройству Ропшинской усадьбы. Ближайшим помощником Г.И. Энгельмана был садовых дел мастер из Англии Томас Грей (1765-1840).

По заказу И.Л. Лазарева придворный архитектор де ля Порта (Антонио Порта), сохранив удачно найденную Ф.Б. Растрелли общую композицию ансамбля, перестроил дворец в классическом стиле. С именем де ля Порта связано строительство Монетного двора и здания Военно-медицинской академии в Петербурге. Вместе с ним работали известные русские архитекторы: Ю.М. Фельтен, С.П. Берников. Л.И. Руска и Е.Т. Соколов….

С перестройкой Ропшинского дворца упомянутые выше архитекторы были связаны не случайно. Они часто работали в тот период в содружестве в Петербурге и в пригородах. Потому-то их имена встречаются в архивных документах и в связи с Ропшей.

Перестройка Ропшинского дворца к началу XIX века была закончена…После перестройки самого дворца приступили к ремонту флигелей и служебных построек.

Интерьер дворца не уступал интерьерам, выполненным такими мастерами русского классицизма, как Воронихин и Камерон. Сложного рисунка наборный паркет, живопись, лепка, уникальная мебель, фарфор бронза украшали ропшинские дворцовые апартаменты. В связи с оформлением Ропшинского дворца в архивах встречаются имена таких известных мастеров, как Скотти, Торичелли, профессор А.Л. Роллер, академик В.О. Медичи, Фридрих Давид, Л, Руска и другие.

И.Л. Лазарев задумал придать Ропшинской усадьбе характер настоящего дворцово-паркового ансамбля с английскими парками, пришедшими в конце XVIII века на смену регулярным, с системой водоемов, каскадов и фонтанов.

Всеми видами работ по перепланировке Ропшинского парка руководили инженер Г.И Энгельман и садовых дел мастер Т. Грей. Авторы создали в Ропше сложную гидротехническую систему взаимосвязанных между собой прудов, каналов и произвели посадку деревьев и кустарников таким образом, чтобы создавалась бесконечная смена ближних и дальних планов. Они подбирали деревья с учетом вида и темпов их развития, фактуры и цветовой гаммы. У дворца высадили молодые дубовые, ясеневые и еловые рощи. По берегам пруда появились ивы, березы и ольха, с учетом их колоритного контраста в разные времена года. Начиная с 1785 года, Томас Грей более полувека проработал в Ропшинском парке (на кладбище в деревне Малые Горки сохранился памятник с подробной биографической надписью, но в ней он назван по-русски Фомой Васильевым).

Существующие обильные природные источники Ропши, весьма чистой и быстро текущей воды, инженер Г.И. Энгельман собирает в озеро, а излучистые ручьи превращает в красивые и шумные водопады. Сооружает новые плотины, мосты под протоками, а существующие в Ропше пруды - Артемьевский, Ивановский и Фабричный - углубляет и придает их берегам извилистые очертания.

По периметру и вокруг прудов проложили плавно изгибающиеся дорожки, а в местах их пересечения с водными протоками соорудили навесные мостики. Г.И. Энгельман не просто изучил и учел в работе сам рельеф местности, но и выявил его особенности. Существовавшая всхолмленность неровной покатистой поверхности, спускающаяся с запада на восток, расположенная на возвышенном месте, где берет свое начало водный источник Иордань, представляла собой богатые возможности для создания ландшафтного парка с разветвленной водной системой.

Между Большим гостевым и Кухонным корпусами они устроили большой каскад, с высоты которого, гладко, словно полотно, падал вниз водопад, отчего его и назвали Рушником. Вода на этот каскад поступала из подземного источника Иордань, для чего через парадный двор Ропшинского дворца проложили подземный канал, заканчивающийся бассейном. Каскад выполнен в виде подпорной стенки с тремя проемами, из-под перемычки центрального проема стекал водосток. На месте Нижнего сада устраивается большой зеленый луг с понижением поверхности зеленого ковра, что подчеркивало торжественный характер классической архитектуры Ропшинского дворца и усиливало объемно пространственное впечатление.

Удивительную виртуозность и фантазию проявил Г.И. Энгельман в создании изрезанной западной части берегов Большого пруда. Она была значительно усложнена им и увидеть ее целиком, с какой-либо точки сада было просто невозможно. Протоки, запруды и заводи образовали мысы самых разнообразных форм: то заглубленные, то выступающие далеко в водную поверхность. Энгельмановские прихотливые изгибы по-зволили автору создать многосерийные пейзажи — путем по садки различных смешанных пород деревьев дубов, елей, лиственниц. Из-за пологого спуска посадка деревьев производилась с подсыпкой почвы, что позволило разнообразить рельеф мест-ности. Высаживались и ценные породы деревьев, такие как вяз шершавый, береза бородавчатая, дуб черешкатый, ива белая, клен остролистый, липа мелколиственная, ель, лиственница сибирская, ясень и другие. Из кустарниковых растений высаживали сирень, розу морщинолистную, бересклет, жимолость, дерен, спирею и особенно много крушины слабительной, небольшие деревца, которые до сих пор встречаются по всему парку.

Из плодовых кустарников сажались смородина, крыжовник и калина. Недалеко от дороги, идущей из Красного Села, в юго-восточной части парка, вырывают пруд «каплеобразной формы», в центре пруда создают круглый островок. Этот пруд питался водотоком из каскада «Рушник».

Большой пруд, как известно из исторических источников, был назван в честь графа Лазарева - Ивановским, восточный берег которого играл роль как бы нейтрального фона. Вдоль береговой линии пруда устроена дорожка, а за ней осуществлена посадка кулисами по насыпному валу, отделявшего Ивановский пруд от Фабричного, образованного путем возведенной плотины на реке Стрелке, которая Ропшу делит на две части.

Искусственная водная система, созданная и проведенная от главного источника Иордань, так завуалирована хитростными переплетениями, что кажется, она создана самой природой. Только крупные специалисты садово-паркового строительства узнают руку искусного мастера, их создавшего, в Ропше.

За Красносельской дорогой, напротив Нижнего сада и Ивановского пруда, находился пруд, который был вырыт в середине XVIII века. Он получил название «Артемьевский» в честь сына И. Л. Лазарева — Артемия Ивановича.

Артемьевский пруд соединяется с источником Иордань и протоками с рекой Стрелкой, несущей свои воды на север, в Финский залив. Инженер Г.И. Энгельман, объединив мощный источник Иордань с менее мощными подземными родниками, используя также воды реки Стрелки и с помощью различных гидротехнических устройств, создает небывалую сеть ропшинских прудов разной величины, которые дополняются каскадами, каналами, искусственными протоками и составляют до 40% всей территории Ропшинской, уже Лазаревской усадьбы. Поэтому большинство источников и парко-строительных специалистов называют Ропшинский дворцово-парковый ансамбль водным или просто гидропарком.

Для декорирования многих ропшинских парковых сооружении Энгельман широко использует местный материал — туф, который добывали вблизи Ропши и в окрестностях деревни Гостилицы. Ропшинские парки обносят каменным валом, в пруды выпускают стерлядей и форелей.

Создается целый комплекс оранжерей, теплиц с хозяйственными постройками. За Красносельской дорогой к западу от Артемьевского пруда выстроили дом для садовника. Энгельман посадил фруктовый сад, он был большим специалистом и знатоком и сам лично занимался опытами по выращиванию в данных климатических условиях различных растений и фруктовых деревьев. В построенных оранжереях в те времена выращивали персики, ананасы, орхидеи и виноград, абрикосы, вишни, сливы и землянику.

В газетах начала XIX века уже имелись сведения о том, что Г. Энгельман выращивал в Ропше персики и ананасы в оранжереях. Он ведь состоял и в должности управляющего императорской усадьбой в Стрельне, принимал участие в реконструкции многих садов и парков, имел по Петергофской дороге собственную усадьбу, вызывавшую восхищение знатоков. «Деревья и растения подчиняются Энгельману, как волшебнику» - писали петербургские газеты. Энгельман был членом Вольного экономического общества, учрежденного в 1765 году в целях «распространения в государстве полезных для земледелия и промышленности сведений».

О талантливом инженере и своем друге Энгельмане современник П.П. Свиньин писал: «Богатое местоположение Ропши, состоящее из двух обширных плоскостей, возвышаются более 30 футов (около 10 метров) одна под другою, обильные источники чистой воды, дали пищу, открыли поприще воображению и плодовитому уму Энгельмана. По обоим сторонам дома Энгельман разбил великолепные обширные сады, быстрые воды собрал в озера и водопады, которые падают через громады камней, создал тысячи ландшафтов, достойных кисти Щедрина и Матвеева».

В Ропше, в период царствования Екатерины II, построен и сохранился интересный памятник архитектуры конца XVIII века - трехэтажное здание Ропшинской бумажной фабрики, построенное в 1788-1794 годах по проекту архитектора Ю.М. Фельтена, составляющее единый ансамбль с Ропшинским дворцово-парковым комплексом. Здание фабрики возводилось архитектором Сергеем Берниковым (1754-1809). Внутреннюю планировку фабрики осуществил инженер Бехерш, предусмотревший, помимо многочисленных цехов, в которых на изготовлении высококачественной бумаги было занято 636 рабочих, несколько кабинетов и зал для руководящего состава фабрики и ее владельцев.

Архивные документы сохранили и имена рядовых строителей-каменщиков Григория Рамендина и Петра Тимофеева, штукатура Ермолая Дмитриева.

Последние владельцы бумажной фабрики купцы Печаткин и Рейтер значительно обновили производственные цеха более совершенным оборудованием, стремясь к увеличению количества рабочих.

В то время на бумажной фабрике использовали энергию падающей воды поднятой на определенную высоту, за счет системы плотин ропшинских прудов. В связи с этим под руководством инженера Г.И. Энгельмана нижний пруд Ропшинского парка был превращен в фабричный водоем (пруд) и построена плотина длиной 192 метра с двумя шлюзами. Ниже плотины было возведено деревянное здание, в котором были смонтированы механизмы для глажения бумаги….

На строительство и обустройство Ропшинской усадьбы граф И.Л. Лазарев затратил около 300 000 рублей. В полном объеме Энгельман не успел завершить реконструкцию, но ему принадлежит приоритет создания в Ропшинской усадьбе настоящего дворцово-паркового ансамбля.

6 декабря 1796 года после восшествия на престол, Павел Петрович покупает у И.Л. Лазарева имение Ропша за 400 000 рублей. За проделанную работу по обустройству Ропшинской усадьбы император определяет ему годовую пенсию в 4000 рублей, жалует чин действительного статского советника и кавалера Мальтийского ордена. Павел Петрович, кроме того, определяет льготы, вместе с землею, его землякам — нахичеванским армянам. Павел I после покупки имения Ропша у графа И.Л. Лазарева решил его переименовать и дать ему новое название «Кровавое поле», но по известным причинам роковых событий 12 марта 1801 года — убийство его в Михайловском замке - усадьба Ропша сохранила свое прежнее название.

В описи Ропшинской усадьбы за 1801 год сообщалось «англицкие сады с обделанными дорогами, при оных прудов 6, каналов 4, в которых разных родов рыб, а именно: стерляди, карпы, форели, судаки, плотва. А также 3 каменных моста и 25 каскадов». В 1801 году закончился лазаревский период в истории России, который и принес Ропшинской усадьбе славу…»

Все материалы раздела «Новости, комментарии, ремарки»

Реклама

© Авторские права на идею сайта, концепцию сайта, рубрики сайта, содержание материалов сайта (за исключением материалов внешних авторов) принадлежат Наталье Ярославовой-Оболенской.

Создание сайта — ЭЛКОС