У моей мамы Ярославовой Т.А.(Давиденко) был аборт. Мальчик. Почему женщины делают аборты. И как семьи сестер моего отца Ярославова Б.Р. "изжили" его мужское потомство. Посмертно "лжесвятое семейство" делает "бога" из мамы

©Ярославова-Оболенская Наталья Борисовна, урожденная Ярославова (22.2.1960).Экс Годунина (23.10.1981-14.4. 1991).Экс Чистякова (14.4.1991 -10.06.2014)
29-30 октября 2021 года

Перед визитом в Ватикан Д.Байдена. Католик Джо Байден допускает аборты в исключительных случаях.

Почему я подняла тему абортов в 2012 году.

Аборт на высоком сроке беременности был у моей мамы Ярославовой Тамары Анатольевны, урожденной Давиденко, родившейся в Шмаково, которую теперь пытаются сделать мировым "богом", в которого мама не верила и прямо написала:

Не отпевать после смерти, я в бога не верю.

Пол ребенка определялся. Это должен был быть мальчик. Мальчик должен был продолжить родословие моего отца Ярославова Бориса Романовича, но не продолжил. У меня нет брата.

После ссоры в 1972 году с моим отцом Ярославовым Борисом Романовичем мама Ярославова Тамара Анатольевна (Давиденко) приняла жесткое решение об аборте потому, что мой отец бросал мою маму в 1962 году, когда мне было 2 года, а сестре 5 лет, мама обездвижена была три месяца в квартире, а родственники отца Вострецовы и Тимчуки приходили выносить последнюю мебель из квартиры.

Все кровные родственники мамы из Давиденко жили в Минусинске, в Нефтекамске мама была одна.

Мама Ярославова Тамара Анатольевна очень сожалела о том, что они не переехали в Новосибирск на её родину, где она родилась 11 мая 1932 года в селе Шмаково Алексеевского района Новосибирского округа, где она родилась, как Давиденко Тамара Анатольевна, а поехали на родину отца Ярославова Бориса.

В её воспоминаниях мама пишет:

"Было у Бориса приглашение и в научно-исследовательский институт города Новосибирска. Я не проявила настойчивости в принятии такого решения, о чем сожалела всю жизнь. Судьба и отношения с мужем сложились бы по-другому. Окружение Бориса состояло бы из интеллигентных людей, занятых наукой. Он быстрее защитил бы диссертацию, со временем обжились бы в прекрасном городе. И у дочерей судьба была бы другой. Почему я тогда не сделала это? В то время я имела влияние на мужа"

Перед смертью мама Ярославова Тамара Анатольевна очень жалела об этом аборте.

Перед смертью об этом говорил отец Ярославов Борис Романович.

Но та история 1962 года, когда мой отец Ярославов Борис Романович оставил почти на год маму Ярославову Тамару Анатольевну с двумя детьми: мною - Ярославовой Наташей в возроастне 2 лет и моей сестрой Ярославовой Светой в возрасте 5 лет, в Нефтекамске, в отсутствии родственников у мамы, эта драма повлияла на решение мамы в 1972 году после её ссоры с отцом, когда она побоялась остаться в той же ситуации уже с тремя детьми одна, как в 1962 году.

У мамы Ярославовой Таммары Анатольевны сложный характер. Она телец.

И отец Ярославов Борис Романович не был идеалом.

Это история не только о том, как и почему женщины принимают решения об абортах.

Это история о том, как я, урожденная Ярославова Наталья Борисовна, сейчас Ярославова-Оболенская Наталья Борисовна ( д.р.22.02.1960), экс Годунина в первом браке, экс Чистякова во втором расторгнутом браке, сделала очень большие посвящения моему отцу Ярославову Борису Романовичу и моей матери Ярославовой Тамаре Анатольевне, урожденной Давиденко, несмотря на нюансы их жизни, и с новой силой началось "сжирание богов" теми, кто когда-то загнал маму в это решение об аборте на сроке, когда определялся пол ребенка, приведшее к тому, что у Ярославова Романа Васильевича -моего деда не осталось мужских потомков Ярославовых по генам.

Подрыли этот корень мужских потомков Ярославова Романа Васильевича - семьи сестер моего отца Ярославова Бориса Романовича, которые приходили сдирать антенну с дома обездвиженной женщины, моей мамы Ярославовой Т.А. (Давиденко), оставшейся с двумя малолетними детьми.

А теперь "расчленяют " написанные мною родословия Ярославовых и Давиденко, и втискивают "мужские фейки ярославовых", которых никогда у нас не было в потомстве Ярославова Романа Васильевича и его сына Бориса Романовича Ярославова - моего отца, вторгаются в биографии и жизнь Давиденко, четверо из которых ушли одна за другой из жизни в 2012-2014 году. Три сестры Давиденко и четвертая Лена Давиденко- их племянница ( Три сестры:Давиденко Галина Анатольевна (1929-2012), Давиденко Тамара Анатольевна (1932-2013) - мама Ярославовой-Оболенской Натальи Борисовны, Давиденко Светлана Анатольевна (1938-2014) - дочери Давиденко Анатолия(1904-1964),Марковой Клавдии(1904-1989))

Убрали четырех Давиденко, чтобы втиснуться в их родословия и разыгрывать историю "ложных святых семейств". "Отжатие телефонных номеров" - часть этой схемы. Первый раз "отжали" телефон 22-74-14 у мамы после смерти отца Ярославова Бориса Романовича, этот телефон был у нашей семьи Ярославовых с 1976 года почти 30 лет, после переезда на Мельникайте 95-а в квартиру 1 в Тюмени.

Моего отца Ярославова Бориса Романовича тоже "сожрали", он умер намного раньше, чем его сестры, в 1997 году(Французский институт нефти в «Рюэй-Мальмезон» и «Monsieur Boris R. Yaroslivov». IFPEN «шпигуют» однофамильцами потомков и экс мужей Ярославовых).

Конфликт мамы с сестрой моего отца Ярославова Бориса Романовича возник ещё в Минусинске на свадьбе 10 марта 1956 года, когда сестра моего отца - Ярославова Маргарита Романовна затеяла оскорбительную интригу против моей мамы и продолжала в письмах в Н-Березовку настраивать семью моего отца против мамы, ещё до их переезда в Башкирию, в Николо-Березовку и в Нефтекамск. Об этом в Воспоминаниях моей мамы. Привожу их.

А также воспоминания мамы Ярославовой Тамары Анатольевны, урожденной Давиденко, о том как мой отец Ярославов Борис Романович после смерти его отца Ярославова Романа Васильевича в 1962 году оставил маму одну с двумя детьми, что через 10 лет побудило маму Ярославову Тамару Анатольевну (Давиденко) принять решение об аборте на высоком сроке беременности в 1972 году.

Отец после этого уехал в Тюмень в 1972 году. А нас: маму Ярославову Тамару Анатольевну, меня Ярославову Наташу и Свету, забрали в Тюмень только в 1973 году после примирения из-за детей. Мы расстались с Нефтекамском 13 августа 1973 года.

«Я 34» 1 сентября 1967 года. Ярославова Наталья Борисовна, в настоящее время Ярославова-Оболенская Наталья Борисовна, экс Годунина, экс Чистякова. Школа № 2 города Нефтекамска: 1967-1973. 13 августа 1973 года - переезд в Тюмень. Школа № 7: 1973 -1977"

"13 августа и 2 августа: даты двух больших переездов моей семьи Ярославовых и в истории Французской монархии: Людовик XVI и Карл X. Вильский, Вольский и Унгерн: 22 февраля, 10 марта, 18 марта, 19 августа. Город Hope, Арканзас в США

"2/12.ДИ 1908 год 2 декабря. Наполеон III 1808-1973. Президент США Линдон Джонсон 1908-1973. Зингер билдинг 1908-1973. 2 22-этажных небоскреба 1908-1973. 2008 год мой переезд урожденной Ярославовой Натальи Борисовны в Петербург. 1973 - мой переезд в Тюмень".

Мои родители после 1973 года во время жизни в Тюмени больше никогда не ездили отдыхать вместе

История в воспоминаниях мамы Ярославовой Тамары Анатольевны, о том как она в 1962 году осталась одна с двумя детьми начинается c Касево, где в квартире в здании школы около церкви Петра и Павла родился мой отец Ярославов Борис Романович

:

"... В ней жила семья Ярославовых. Роман Васильевич руководил школой. Вот в этой маленькой комнатке-кабинете родился 27 октября 1932 года сын Борис. Об этом рассказали мне учителя-старожилы. Родился, как и я, дома. Учителя шутили надо мной: поверишь, что браки заключаются на небесах. Все пророчили нам долгую и счастливую жизнь. Но Бог, видимо, отвлекся, не все предусмотрел. В семье вскоре неожиданно все затрещало по швам. Усугубила многое смерть отца Бориса – Романа Васильевича. С горя он...оставил семью и уехал в неизвестном направлении.

Муж уходил без надежды вернуться. Он пришел в квартиру с двумя зятьями: Кронидом (Вострецов) и Станиславом (Тимчук). Забрали ценные вещи, в том числе первый семейный телевизор. Долго снимали с крыши антенну. В это время я стояла у окна, держа Наташу на руках, чтобы она не испугалась, прижимая к себе Светлану. После их ухода я долго недоумевала: за что, почему? Все вещи Борис отнес матери, и больше никогда они не вернулись.

Через два дня пронзила острая боль в пояснице – не смогла подняться. Светлана позвала соседку-немку. Она и провела первый сеанс лечения ржаным тестом. Вызвали врача, сделали новокаиновую блокаду. Повторяли ее несколько раз. Смогла ходить по квартире, передвигая стул. Три месяца была на больничном. Зарплата на троих – 120 рублей. Чутко отнеслись учителя, помогли устроить в садик Светлану, подыскали девочку-старшеклассницу, нуждающуюся в жилье, привели ко мне. Это была Флорида. Она приводила и отводила Свету в садик, ходила в магазин. Я обучала ее русскому языку. Это была чудесная девочка, трудолюбивая, честная, обаятельная. Через год она ушла, закончив 10 классов. Учителя раз в неделю, обычно по субботам, приходили колоть дрова, заносили их прямо в кухню, складывали в поленницу, чтобы я, не выходя на улицу, могла пользоваться ими, топить печь. Выздоровление шло медленно, трудно было достать лекарства. Сестра Бориса Ида работала в аптеке рядом с домом. Каждый день проходила мимо окон, но никто из родственников мужа не интересовался состоянием нашей семьи и детей Бориса.

Моя мама, узнав о нашем положении, стала присылать посылки с крупой, макаронами, домашней стряпней. Приехать она не могла, так как в тяжелом состоянии был наш отец и бабушка. Через три месяца вышла на работу, но болезнь осталась на всю жизнь. Борис не появлялся, не интересовался детьми, не помогал материально. Подала на алименты, судебный процесс по просьбе родственников затянули. Так я ни разу не получила алиментов. Я стала серьезно думать об отъезде в Минусинск. Учителя отговорили. Устроили в ясли Наташу. Ей не было трех лет. Немного стало спокойнее, дети сыты, присмотрены. Возвращалось желание работать, жить для детей, для их будущего. Не помню точно, сколько месяцев не было Бориса – примерно год. Денег хватало заплатить за квартиру, за садик, купить хлеба и картошки. Из 1200 рублей я 250 платила за садик и ясли.

Борис появился неожиданно..."

Конфликт мамы с сестрой моего отца Ярославова Бориса Романовича возник ещё в Минусинске на свадьбе 10 марта 1956 года, когда сестра моего отца - Ярославова Маргарита Романовна затеяла оскорбительную интригу против моей мамы и продолжала в письмах в Н-Березовку настраивать семью моего отца против мамы, ещё до их переезда в Башкирию, в Николо-Березовку и в Нефтекамск. Об этом в Воспоминаниях моей мамы

Перед новым 1956-м годом я познакомила его со своими родственниками. Теперь он стал бывать у нас на положении жениха. Встречались еще долго, но в марте 10 числа мы зарегистрировались, и была наша свадьба в этот же день.

Дни до свадьбы были самыми радостными и счастливыми. Про-шли будто не на земле. Мы летали, купаясь во взаимной любви и страсти, никого и ничего не замечая. День регистрации был типичным, весенним. Земля «раскисла», бежали ручьи. Я была в пальто и в туфлях. Сапожки были тогда привилегией богатых. Он был в бежевом отремонтированном мной костюме, красивой вышитой гуцулке (украинская рубашка). Я была в голубом платье из креп-граната. Это тяжелый шелк-букле. Оно шилось к выпускному вечеру, который не состоялся. В ЗАГС поднялись на второй этаж по далеко не парадной лестнице. Дворцов бракосочетания в городе не было. Получили свидетельство о браке. Вручили его мне. И я почувствовала себя законной супругой. Праздничный стол готовила мама. Гости собрались в нашей квартире. Совсем не помню я свою свадьбу, ни начала, ни конца, ни поздравлений, ни гостей…Печали, о которые предрекала мне бабушка, начались прямо в день свадьбы. Рита, сестра Бориса, быстро завладела вниманием его друзей. Я была поражена, когда услышала, о чем она разговарива-ет с ними. Она утверждала, что этот брак недолговечен, что у него на родине есть девушка, которая ждет его, что они дружат семьями. В конце вечера Рита устроила интригу: настаивала, чтобы Борис вернулся вместе с ней на съемную квартиру, что она одна не может, боится идти на другой конец города и т.д. Борис был расстроен, родители огорчены, друзья недоумевали. Но это было только началом активных действий против меня и нашего брака. Мы начали жить своей семьей. Но вскоре из Николо-Березовки пошли подметные письма, оскорбительного содержания, адресованные мне. Борис сумел прервать эту переписку только через своего отца. Он сразу определил и заказчика и исполнителя.

Муж был в это время особо предупредительным, деликатным, нежным. В его взгляде всегда было что-то извиняющееся. Золовка же затаила в себе враждебность на всю жизнь.

Через месяц я узнала о своей беременности. Проходила она тяжело, сопровождалась болезнью почек. К счастью на ребенке не отразилось. Летом Борису дали комнату в двухэтажном доме в Абакане. Пришлось уволиться, не дождавшись декретных. Нам в это время важнее было быть вместе.

...

Переезд в Башкирию изменил нашу жизнь и наши отношения.

Я была там одна – без моральной поддержки. Рита подготовила почву перед моим приездом. Отношения с родственниками быстро осложнились. Мать ревновала сына ко мне. Во всех случаях поддерживала только его. Понимал меня только отец Бориса – Роман Васильевич. Жили мы в небольшом пристрое к школе из двух комнат, кухоньки, большой русской печки и полатей. Нам отвели полати, где лежали овчинные шубы. С детства не переносила жару и духоту, не могла на них спать. В таком состоянии я уезжала на работу из Николо - Березовки в Касево в сельскую школу. Утром в семь часов утра на вахтовых машинах ехали до поворота. А там- пешком. Деревенская торная дорога разбита.

...

. Из школы часто возвращались поздно (все совещания проводились после второй смены). Дорога обратно была еще трудней. На вахтовую машину не попадали. Часто останавливали попутки. Иногда добирались на тракторных прицепах, груженых долготьем, - длинными необтесанными бревнами. Бревна угро-жающе скрипели, мы с трудом удерживались на них. Ветер пробирал через пальто, морозил лицо и руки. При въезде в Николо – Березовку сразу же покидали «такси» и пешком добирались до дому, чтобы переночевать, а утром снова повторить трудный путь. Когда я возвращалась Борис уже спал. Так ездила весь учебный год. Через год в конце 1959-го нам дали двухкомнатную квартиру в одном из первых домов нового поселка нефтяников. Квартира на первых порах неблагоустроенная, вода в колонке, на улице. Удобства тоже на улице. В доме - печь, которая топилась дровами.

В это время я ждала уже второго ребенка.

Все материалы раздела «Новости, комментарии, ремарки»